Прошло 38 лет с
момента одной из крупнейших техногенных катастроф в истории человечества –
аварии на Чернобыльской атомной электростанции, оставившей радиоактивный след в
жизни сотен людей. Ее отголоски еще более ощутимы накануне трагической даты –
26 апреля. Тысячи людей покинули родные места, города и
деревни стали призраками. На борьбу с последствиями трагедии были брошены
колоссальные силы и средства. В число первых ликвидаторов вошли сотрудники
органов внутренних дел. Немало правоохранителей
Ганцевичского РОВД в то страшное время были командированы в зону отчуждения для
помощи пострадавшим и охраны территории.
В
октябре 1986 года в составе сводного отряда, куда входили сотрудники самых разных
подразделений, в Наровлянский район Гомельской области выбыл Анатолий Федорович
Зеленко, который сегодня является членом первичной ветеранской организации
Ганцевичского РОВД.
– Об аварии узнали только после майских праздников, – вспоминает Анатолий
Федорович. Было сложно осознать весь масштаб происшествия, ведь сообщаемая
информация была скудной.
К тому времени, как поступил приказ выбыть в зону ликвидации последствий
аварии на ЧАЭС, Анатолий Зеленко чуть более 9 лет проходил службу в
Ганцевичском РОВД и занимал должность участкового инспектора милиции.
– Прибыв
на место и заступив на первое дежурство, моему взору предстала картина: дома стояли покинутые хозяевами, но обстановка в них
оставалась такой, как будто жильцы просто вышли ненадолго и скоро вернутся. Мы
понимали: этому не бывать. Оттого на душе становилось жутко, – вспоминает ветеран.
– Вся сельхозтехника брошена, одиноко стояли комбайны, трактора. Кое-где
во дворах были домашние животные, они слонялись, не понимая, что произошло и
где все. В наши задачи входила охрана
общественного порядка в сельской местности, защита имущества от мародеров –
тех, кто хотел нажиться на чужом горе, вывезти из зоны отчуждения ценные вещи,
инвентарь, бытовую технику. Но чаще встречались хозяева покинутых жилищ,
которые предпринимали попытки что-то оттуда забрать. С такими проводили
разъяснительные беседы. В некоторых деревнях встречали стариков, отказавшихся покинуть зону. Свой выбор они
аргументировали так: «Где родились, там и умирать будем».
Со слов Анатолия Федоровича, о радиации никто толком ничего не знал и не
мог рассказать. Не было ни дозиметров, ни средств защиты. Дежурили по 12 часов:
днем и ночью. Местность патрулировали как пешие наряды, так и на машинах. Личный
состав к службе относился добросовестно, дисциплина была на высоком уровне, в
зоне поддерживался порядок, а все попытки хищений и мародерства пресекались на
корню. Радиация никак не ощущалась: ни необычного привкуса во рту, ни першения
в горле. Она была невидимым и очень коварным врагом. По совету коллег из первых
отрядов, выходя на патрулирование, рукава и штанины фиксировали резинками,
препятствующими попаданию пыли на кожу. Нам строго-настрого запретили, находясь
в зоне, лакомиться дарами природы, пить тамошнюю воду, разводить костры. Питание
же было отличным, все продукты привозные. Выходя на дежурство, получали сухой
паек.
В череде дежурств и перерывов между ними прошла спецкомандировка. Через
месяц на смену приехал новый отряд. Вернувшись, домой, Анатолий Зеленко продолжил
службу в Ганцевичском РОВД, а в 1995 году ушел на заслуженный отдых с должности
инспектора по административной практики отделения ГАИ.
– После командировки я
вернулся домой другим человеком, – признается Анатолий Федорович. – Не один
месяц вечерами думал о том, что дальше будет с нами со всеми, с нацией. Уверен,
каждый из ликвидаторов хорошо понял за время, проведенное на загрязненной
территории, что мы живем в таком хрупком и незащищенном мире…
По информации Ганцевичского РОВД
